Форум "ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1939-1945 гг."

Господа!
Прочитав с братом вашу дискуссию, хотим сделать свой вклад.

Баллада о Мегозавре.

М: Ничего, «Блендамед» поможет.
Н: А по телевизору говорят, что от него еще и яйца крепче становятся.
М: Становятся. Но хороший удар с ноги все равно не держат.
Шматрица

Однажды в Лондоне.
Выйдя утром на Темзу Уинстон Черчилль заметил, что ее уровень поднялся на целый фут. Выронив от удивления сигару, премьер-министр поспешил в Адмиралтейство.
- А известно ли почтенному Первому морскому лорду, что проклятые германцы вывели в море «Бисмарка»?
Дадли Паунд (за глаза всеми называемый Падли Факунд) неуверенно пожевал губами:
- Может это флот Метрополии? Для поддержки рыбного промысла на Доггер-банке, ну Вы знаете…
- Какой флот Метрополии, о чем Вы? – старик Уинстон был вне себя. – Вижу, Вам не пошел в прок последний урок, полученный после прорыва в Атлантику «Шарнхорста» и «Гнейзенау». Переходим, как это, ну не помню точно к какой, но мере устрашения! Повернитесь задом!
В следующую минуту сноп искр, сопоставимый с залпом из 15-дм калибра вырвался из глаз Паунда – внезапно для себя он влетел головой в сейф.
- Будете мне тут рассказывать! Когда я был Первым лордом адмиралтейства я лично все замерил, и как сейчас помню, что от всего довоенного флота Метрополии в Северном море Темза поднималась всего на три дюйма! А теперь все, что осталось после мартовского провала, мы сами отослали в качестве «поощрения» в колонии! Срочно разрабатывайте операцию, и чтобы к утру Темза стояла на месте!
«Ну, к утру – не к утру, но поставить придется», - подумал Паунд. Название операции – «Удар с ноги» - придумалось как-то само собой. Так, что там у нас осталось в Скапа-Флоу? Нервно сглотнув, Паунд взялся за трубку телефона.

Несколько раньше в Готенхафене.
Запах в порту был одуряющим до такой степени, что дезориентированные чайки улетели из города, а крысы попросту утопились. Источником запаха был доработанный силой арийского гения самый могучий линкор мира (о своем японцы союзников в известность не поставили). Бронирование корабля, признанное слабосильным, доработали, нанеся слой специальной обмазки «Блендамед», произведенной ИГФаберниндустри по личному указанию Фюрера. Для этой цели пришлось приостановить поставки газа «Циклон-Б» для концлагерей, что задержало решение некоторых расовых вопросов и сильно оскорбило Гиммлера. При помощи пасты пытались усилить защиту линкора, особенно горизонтальную, которая, как известно, решает все. Сделать все качественно удалось не сразу. По первости не раз бывало, что бежавшие с донесением вестовые не могли своевременно затормозить и, оставив на блендамедном покрытии глубокие рытвины, улетали за борт.
Еще одним пострадавшим оказался Геринг. Он охотно отозвался на приглашение Редера прибыть к выходу линкора в океанский рейд, но в связи с общегерманской программой экономии топлива для нужд флота, немного задержался и прибыл на церемонию на коне. Рейхсмаршал был известным кавалеристом и так эффектно спешился, что гроссадмирала еле успокоили от начавшейся истерики. Когда он утер последние слезы, у него в голове сразу родилось название плана своей операции – «Ход конем по голове». А то выходить в море без звучного названия плана было не солидно перед потомками.
После произнесения всех речей 15 двадцативесельных буксиров оторвали линкор от стенки и повели в море. «Зигфрид в гробу перевернется от зависти!» - подумал рейхсмаршал и уронил слюну на китель. «Да уж, и Барбароссе такое не снилось!» - в унисон ему подумал Редер и облизнулся. Корреспонденты «Фелькише беобахтер» с готовностью записали их мысли, проявив тем самым недюжинную заботу о будущих поколениях немецких историков.

Скапа-Флоу.
Стоявший по стойке «смирно» командующий флотом метрополии до травмы вжал телефонную трубку в ухо, соображая как лучше выполнить прямой приказ вышестоящего командования. На открывавшемся его взору из рабочего кабинета рейде сиротливо красовался лишь недавно вытащенный из очередного ремонта линейный крейсер «Худ». Команда рассчитывала, что как обычно в межремонтный период ей предстоит лишь попозировать для постеров про мощь флота Его величества во время очередного кругосветного круиза, но действительность мрачно подшутила над ними.
«Возмутительное дело – защищать честь короны им придется в морском бою! Кто же знал об этом раньше? А если «Худ» потопят, кто потом будет олицетворять могущество Британской империи!?! Ох уж эти их лордства…». Безо всякого энтузиазма командующий флотом взялся за трубку внутренней связи базы и попросил соединить его с командиром линейного крейсера.
Командир крейсера кэптен Балбин или как его ласково называли в команде «мистер Бин» был на флоте человеком-легендой. Послужив на многих кораблях, он навсегда остался в памяти их команд тем, что начинал свою службу с тщательного изучения техописаний. Как правило, уже спустя сутки он возвращал документацию существенно сокращенной и изрядно дополненной своими собственными комментариями и мыслями. Впоследствии эти описания в виде нерегулярных сборников выпустил журнал «Панч», наварив благодаря нескольким переизданиям изрядную сумму.
Став командиром «Худа» он пошел еще дальше. В 1937 г. во время коронации последнего из Георгов он задержался с ответным визитом на русском линкоре «Марат». Блуждая в плохо освещенных закоулках линкора в поисках гальюна, «мистер Бин» наткнулся на ранее незнакомый ему вид печатной продукции, который русские с любовью называли «стенной газетой». Очевидная польза от этого так бросилась кэптену в глаза, что он немедленно решил завести на своем корабле нечто подобное.
Однако вскоре темы для стенгазеты кончились, и командиру пришлось принять историческое решение: отныне редакция в качестве заметок использовала страницы из справочника Джейна, который старательные матросы переписывали от корки до корки. Сначала новый метод поделил всю команду на его сторонников и противников. Ситуация усугублялась тем, что для первых выпусков пришлось использовать экземпляр Джейна на венгерском языке, что при обратном переводе приводило к большому количеству ошибок. Наиболее грамотные матросы, призванные из Лондона и его окрестностей, заявили, что, дескать, могут и сами достать и прочитать Джейн без посторонней помощи.
Для предотвращения бунта ловкому кэптену пришлось списать их на колониальные галеры. Зато на освободившиеся места увеличился наплыв матросов из провинции, которым нравилось на корабле все и особенно стенгазета. Мудрый «мистер Бин» быстро смекнул, что к чему и начал распространять ее за деньги. На вырученную от первого тиража сумму он купил печатный станок, после чего начал распространять свою продукцию и в окрестностях базы. Газета пользовалась традиционным спросом посетителей местных пабов, причиной чему являлось как оригинальное наполнение, так и удачно выбранное качество бумаги.
Теперь этой гордости британского морского офицерского корпуса предстояло вывести в море визитную карточку флота Его величества. Напутствуя командира в боевой поход, командующий долго думал, что сказать, пока его не осенила многозначительная фраза: «Англия не сомневается, что вы выполните свой долг!» Вежливый «мистер Бин» щелкнул каблуками и сделал вид, что ничего подобного раньше не слышал.

Где-то в Северной Атлантике.
Обнаружить в океане обмазанное «Блендамедом» чудовище большого труда не составило. На плоскость первой же вылетевшей на поиск «Бисмарка» «Каталины» села чайка, которая попеременно крутила крылом у виска, а затем указывала в определенном направлении. Спустя полтора часа пилот сообразил, что чайка делает это не спроста, лег на нужный курс и нашел все что надо. Навести «Худ» на противника оказалось делом техники. На рассвете оба корабля, двигавшихся почти параллельными курсами сблизились настолько, что можно было открывать огонь. Британские моряки, как всегда, были высокомерны в своем чувстве превосходства, понятно кроме тех, кому повезло встретиться с орлами Геринга и мальчиками Деница.
Стоявший на открытом мостике кэптен Балбин проорал в трубку внутрикорабельной связи: «Командующий артиллерией – открыть огонь!». Вопреки ожиданиям мощные пушки крейсера молчали. Дело в том, что старший артиллерийский офицер Алекс Бенбоу, переведенный для усиления экипажа «Худа» с другого корабля непосредственно перед выходом не понял, что фраза была обращена именно к нему. За многолетнюю службу на флоте он привык, что к нему обращались по разному в зависимости от обстоятельств: от «коммандер Алекс» до «чудак, ты куда бьешь?» А тут повысил до «командующего артиллерией»! Члены экипажа крейсера уже привыкли к тому, что их кэп никогда не мог запомнить, что как точно называется на флоте, но Алекс-то этого не знал! Шанса разобраться немцы ему не дали – спустя несколько минут снаряд проткнул раздутый от гордости британский линейный крейсер, как иголка протыкает детский шарик. Многотысячетонный «шарик» ненадолго взмыл в небо, а когда из него вышел весь воздух камнем пошел на дно.
На поверхности моря остался только сигнальный экземпляр стенгазеты, со страниц которого Англия грозила миру строящимся супермощным линкором «Вэнгард». Автор заметки обещал, что линкор уделает всех, если немцы не побоятся дождаться его появления. Впрочем, через час газета была вытащена экипажем немецкой подводной лодки, следившей за порядком во вверенном ей квадрате, и вскоре достигла Редера. Тот, конечно, очень испугался и сумел убедить фюрера в том, что сдаться следует до момента вступления «Вэнгарда», что и было с успехом проделано впоследствии. Узнав в 1945-м из трофейных документов о таком чудовищном проявлении тевтонского коварства, лорды адмиралтейства настояли на том, чтобы Редеру дали срок, достаточный для придумывания более оригинальных шуток. Тираж же стенгазеты отпечатал вездесущий «Панч».

Снова Лондон.
- Ну и что ты сделал, Падли! – не стесняясь в выражениях, орал Черчилль, вернувшийся после очередного похода на набережную. – Уровень воды поднялся еще большие, и мне сдается, что это произошло после того, как вода приняла какой-то наш крупный корабль!
- Почему вы думаете что наш? А может немецкий? – экспромтом выдал Первый морской лорд.
- Почему? Почему!?! Да я тебя насквозь вижу! Вот! Что ты там за спиной прячешь? Уж не приказы ли о роспуске конвоев? А ты подумал, что с ними сделают подлодки Деница? По твоим тупым глазам вижу, что нет! Я тебя доведу до госпиталя! Я лично проконтролирую, чтобы там ты получал только два вида процедур: 12-ведерную клизму и заворачивание в мокрые простыни! Ты у меня оттуда живым не выйдешь! Вот только распусти еще один конвой! А сейчас рысью вычищать «Блендамед» из Атлантики! Мне еще раньше «Колгейт» проплатил, чтобы по ней плавали только корабли с сине-красно-белыми цветовыми сочетаниями на флагах!
В Метрополию подтянули линкоры «Родной» и «Жора Полшестого», но идти в бой против неповрежденного мегозавра экипажи откровенно не рвались. Попахивало Инвергордонским восстанием. Тогда в недрах Уайтхолла родился достойный Голливуда замысел – привлечь Сикрет Сервис к решению этой «маленькой проблемы», как осторожно выразился Первый морской лорд на совещании у Их Величеств.
Коммандер Бонд, которого с трудом уговорили отвинтить правый винт линкора, в качестве запасного варианта предложил своего самого крепкого собутыльника, иммигранта Ивана Вономолоса (который всех уверял, что он русский). Тот сказал, что будет стрелять только из трехлинейки кайзеровского образца, и только с парагвайского фрегата. На недоуменные вопросы он путано отвечал, что иначе будет несолидно, и закончил странной фразой: “Nas ne pojmut”. Никто ничего не понял, но все запрошенное выдали. Винтовку с оптическим прицелом одолжили в Имперском военном музее. Фрегат искали долго, но, наконец на верфи «Лебедь и охотник» обнаружили заказанный еще в 1870 году корабль, за который не успели внести последнего платежа. За день фрегат достроили и конфисковали для нужд Империи.

Опять в Северной Атлантике, но значительно в стороне.
Бонд выполнил свое задание, и был таков: его ждали в следующей серии. Линкор начал ходить кругами.
- В чем проблема? – спросил капитан механика.
- Мой капитан! Средний винт по личному указанию Фюрера продали русским. Они отказались уезжать с пустыми руками, а пить дальше с их закупочной комиссией не было сил. Оставшийся же винт не выгребает!
- Можно использовать подруливатель Керогаза-Шнайдера! – как всегда некстати влез лейтенант фон Биглер-Кранке. Он был призван на флот из запаса в звании кадета, но чтобы он не доставал инструкторов своими обширнейшими знаниями по морскому делу, через неделю был произведен в лейтенанты.
Мегозавр описывал правые циркуляции. Чтобы у мужика со снайперкой не закружилась голова фрегат крутили влево, но по дуге большего радиуса. Почти не целясь Воноломос разбил все стекла в дальномерах, на мостике и в иллюминаторах (последнее, как он позже писал в мемуарах – на всякий случай), и потребовал обещанную “potvejna badju”. Дальнейшее его не интересовало.
Казалось, «Бисмарк» можно брать голыми руками. Но первые залпы британских линкоров дали неожиданный эффект. Снаряды, порывая глубокие канавы в обмазке, застревали или вообще отскакивали от «Блендамеда». Арийский гений победил – горизонтальное бронирование оказалось неуязвимо.
Лейтенант фон Биглер-Кранке смеялся от души: - Сейчас они признают свое полное бессилие и застрелятся, - сказал он, и снова не угадал. Он плохо знал складывавшиеся веками традиции Британского флота: если что-то не удается с помощью техники – бить в нос. Экипажи обеих линкоров ударными темпами преобразовали в сводную Его величества дивизию морской пехоты. Задача, поставленная перед десантом, была проста и доходчива: высадиться на борт мегозавра и ликвидировать обмазку. Несогласных и сопротивляющихся кидать за борт.
Десантированная на ослепленный исполин дивизия отметелила экипаж в кулачном бою. Самое главное, морпехи отскребли весь «Блендамед». Однако потопление беззащитного корабля было признано неспортивным, поэтому надо было подписать кого-нибудь на продолжение борьбы. Эту проблему решил очнувшийся после удара томиком фантастики по голове лейтенант фон Биглер-Кранке, возглавивший контратаку секретного отряда китайских прачек под руководством велемудрого Шао Линга. Он, в отличие от остальных, был рикшей и оказался их предводителем по причине громкого голоса, а так же потому, что обладал обширными теоретическими знаниями во всех областях кунг-фу.
К тому моменту, как «Бисмарк» был фактически отбит, эсминцы флота Метрополии готовились доконать его торпедной атакой. Они безбожно мазали, и капитаны в бессильной злобе подходя к борту исполина, били кулаками, плевали и тушили о борт окурки. Экипаж польского эсминца, по старой памяти, сочтя пароход картонным, попытались рубать его саблями, и был разочарован качеством продукции концерна «Бритиш Стил». Однако и для них нашлась работа. Когда доблестная Королевская морская пехота была почти что вытеснена с линкора прачками-кунфуистами, на корабль в развернутом строю высадился эскадрон польской кавалерии. По причине узкой сходни на палубе «Бисмарка» оказался только взвод. Битва продолжалась недолго, уланы удивлялись – надо же с голой пяткой на саблю. Шао Линг пережил всех на 15 секунд. Это дало основание потомкам считать его последним командиром линкора.
Конец мегозавра был позорным и неинтересным. С расстояния вычисленного по формулам Натана-Акуна и на всякий случай целясь через стволы, линкоры Ройал Неви произвели несколько контрольных выстрелов в район ватерлинии… Операция «Удар с ноги» завершилась полным успехом.
Из экипажа спаслись немногие. Их впоследствии подобрали подводные лодки, которые наблюдали всю битву из безопасного далека. Они имели личное указание Деница «не мешать коллегам из надводного флота наложить в ботфорты доверху». Список спасенных возглавлял лейтенант фон Биглер-Кранке.

Послесловие.
Спустя многие годы один историк в своей монографии про «Бисмарк» дошел до раздела «Общая оценка проекта». Писать его не очень-то хотелось, но когда-то он выпил лишнего и по недосмотру подписал сухаревскую конвенцию с другими соратниками: без этого раздела на публике с монографиями не появляться. Сначала он собирался написать мини-повесть, потом – пару страниц, но через несколько дней бесплодных раздумий внезапно подбежал к столу и на одном дыхании вывел: «Удар с ноги не держал, даже несмотря на обработку «Блендамедом»!» и упал, лишившись чувств. Благодарные читатели, в голове которых всегда задерживается последнее, сделали вывод, что ценность кораблей определяется толщиной блендамедного покрытия, и не могут говорить ни о чем другом до сих пор…

Авторы: Prapor&Dembel.